Курчала

На обратном пути отряд двинулся по прорубленной им просеке и по пути сжег два аула, хозяева которых не выдали живущих у них кабардинских абреков. Пройдя просеку, отряд расположился ночевать на курчалинской поляне. Греков послал к курчалинцам предупреждение, что деревня их завтра будет сожжена, потому что стоит на проходной дороге, мешает его набегам и содействует враждебным нам людям; желающим и не участвовавшим дотоле в измене предоставлялось сейчас же выбраться на Сунжу или на Терек. К утру большая часть жителей уже готова была к выселению, и только немногие решились воспрепятствовать уничтожению их родного гнезда. Но это было усилие безумия: 21-го января деревня была занята и сожжена. Лишь только отряд двинулся вперед, с разных сторон защелкали ружейные выстрелы, и собравшиеся на тревогу жители истребленных накануне аулов, усилив собою курчалинцев, с ожесточением преследовали, вместе с ними, войска до самой Сунжи.

Влево от Курчали, саженях в 200, в дремучем лесу, находится другая деревня, называемая Лесной Курчали. Это был всегдашний приют злейших мошенников, и генерал приказал истребить его. Егеря наши бросились в лес и, пробежавши сажень 100, засели за поваленными деревьями на ружейный выстрел от крайних сакель, из-за которых чеченцы открыли самый сильный огонь. Взять эту деревню приступом стоило бы нам много людей, и потому пробовали зажечь ее гранатами из подвезенных в лес на людях двух единорогов; но густота леса и огромные деревья мешали орудиям действовать с успехом. Должно было прибегнуть к конгревовым ракетам, и после нескольких попыток наконец удалось зажечь ими в двух или трех местах это разбойничье гнездо^[3].