Левин, Маргарита

В творческий мир Маргариты Левин войти трудно, но ещё труднее освободиться из под его магической власти, и это не в прямом или метафорическом, а в прямом и точном смысле понятия. Её картины — не иллюстрации к тем или иным мистическим постулатам, но произведения живописи, возникшие в процессе глубоко эмоционального, художественного переживания бытия, и судить о них можно и должно по эстетическим критериям. Красота и гармония цвета, целостность выверенных логикой и безупречной интуицией композиций, противостояние и согласие форм, на первый взгляд отвеченных, но по сути исполненных большого символического значения, прорыв из «реальной» трехмерности в иное измерение безмерного пространства космоса — и всё это на высоком профессиональном уровне^[1]

«В её картинах мир находится в непрерывном процессе творения, он как бы не утратил пуповины, связывающей его с Всевышним, не лишился радостной новизны. „И увидел Бог, что это хорошо“. И это „хорошо“ сияет во всех её работах»^[2].

Фантазии в её исполнении романтичны, а рационализм проявляется, прежде всего, в чувстве меры, когда в большого размера изобразительных композициях нет лишнего не то, что мазка, касания кисти… Речь идет не о копиях и не о стилизаторстве, поскольку Маргарита Левин именно колоритом передает своё уважение и атмосферу произведений классиков мировой живописи… Остроумные и чуть парадоксальные в своей раскованности работы по мотивам «Алисы в стране чудес» возникли спонтанно… Здесь особенно заметна особенность живописного творчества Маргариты Левин — приближение к пророчеству ровно настолько, чтобы оно стало изображенным и выраженным красками и стихией сочетания мазков, энергией всех вихрей и пульсаций, которые видишь в её невероятно воодушевленных работах^[3].