Львов, Георгий Евгеньевич

Представитель княжеского рода Львовых, одной из ветвей Рюриковичей. Отец — князь Евгений Владимирович Львов (1817—1896), алексинский уездный предводитель дворянства, мать — Варвара Алексеевна Мосолова (1828—1904). Семья, по дворянским меркам, не была богатой; в Тульской губернии владели имением Поповка (ныне Алексинский район Тульской области). Старший брат Алексей с 1896 года возглавлял Московское училище живописи. Другой брат, Владимир, руководил с 1901 года Московским главным архивом МИДа.

Окончил частную Поливановскую гимназию в Москве (1881) и юридический факультет Московского университета (1885).

Окончание университета совпало с разорением семьи. Вместе с братом, С. Е. Львовым, в семейном имении Поповка развернул предпринимательскую деятельность: торговал плодово-ягодными культурами, саженцами, пастилой. С 1887 года непременный член Епифанского уездного присутствия по крестьянским делам; затем служил в той же должности в Московском уезде. После ликвидации крестьянских присутствий был назначен земским начальником Московского уезда (1890). Непременный член Тульского губернского присутствия (с 1891). В 1893 году выразил протест против использования воинских команд при подавлении крестьянских волнений и ушёл в отставку^[1].

В конце 1880-х годов избрался гласным Алексинского уездного, затем Тульского губернского земств. Работая в судебных и земских органах Тульской губернии, очень скоро завоевал широкую известность как земский деятель. Председатель Тульской губернской земской управы (1900—1906), участник земских съездов. Земляк князя, Лев Николаевич Толстой, знавший всю семью Львовых, одобрял его деятельность.

Во время руководства земством Львов преобразовал губернскую и психиатрическую больницы, сиротский приют, организовал борьбу с голодом от неурожая (1905), общественные дорожные и мелиоративные работы.

Участник земского оппозиционного кружка «Беседа» и либерального движения «Союз освобождения»^[2].

Был избран в Государственную думу I созыва от партии кадетов (чл. с кон. 1905). В думе возглавил врачебно-продовольственный комитет с широкими благотворительными целями: на деньги правительства и российских и зарубежных финансовых организаций создавались пекарни, столовые, санитарные пункты для голодающих, погорельцев и малоимущих. Занимался оказанием помощи переселенцам в Сибирь и на Дальний Восток России. Для изучения переселенческого дела в 1909 году посетил США и Канаду.

С 1911 года — член Московского комитета партии «прогрессистов» (ранее, с 1905 года, состоял в партии кадетов). В 1913 году, после отставки Н. И. Гучкова, избран Московской городской думой кандидатом на должность московского городского головы, но не был утверждён в этой должности министром внутренних дел Н. А. Маклаковым. Это событие стало началом длительного конфликта между московским городским самоуправлением и правительством. После Г. Е. Львова Московская дума в 1913 году ещё дважды избирала кандидатов (С. А. Чаплыгина и Г. Л. Катуара), которые не были затем утверждены правительством.

В Москве в 1914 году на съезде, подготовленном московским земством с участием земских представителей от всей России, был создан «Всероссийский земский союз помощи больным и раненым военным», который возглавил Г. Е. Львов. За короткий срок эта организация помощи армии, с годовым бюджетом в 600 млн руб., стала основной организацией, занимавшейся оборудованием госпиталей и санитарных поездов, поставками одежды и обуви для армии (в её ведении находилось 75 поездов и 3 тыс. лазаретов, в которых получили лечение свыше 2,5 млн больных и раненых солдат и офицеров).

Через год этот союз объединился со Всероссийским союзом городов в единую организацию — Земгор. С 1915 по 1917 годы Львов возглавлял объединённый комитет Земгора, боролся с коррумпированностью, с политизацией организации. На съезде земских деятелей в сентябре 1915 года он заявил: «Столь желанное всей стране мощное сочетание правительственной деятельности с общественностью не состоялось».

С 1916 года его имя стало фигурировать во многих списках членов гипотетического «ответственного министерства» или «министерства доверия», которое должно было заменить существующее «правительство бюрократов».

После отречения Николая II в марте 1917 года, Россия оказалась в условиях политического вакуума. Временное правительство, сформированное из членов либеральных и умеренно социалистических кругов, стремилось взять на себя управление страной до созыва Учредительного собрания. Львов, как человек с репутацией честного, компетентного администратора, полученной в годы работы в Земском движении и особенно во время Первой мировой войны в качестве председателя Всероссийского земского союза, был назначен главой нового правительства 2 (15) марта 1917 года.^[3]

Вступив в должность, Львов и его кабинет поставили перед собой цель немедленной демократизации политической жизни страны. В числе первых мер было объявлено о всеобщей политической амнистии, ликвидации цензуры, отмене сословных и религиозных ограничений, уравнении прав граждан независимо от пола и национальности.^[4] Были упразднены политическая полиция и охранное отделение, введена демократическая милиция взамен прежней полиции. Правительство также инициировало проведение выборов в органы местного самоуправления на демократической основе и начало подготовку к созыву Учредительного собрания.^[5]

Однако, несмотря на широкий реформаторский замысел, деятельность Львова столкнулась с непреодолимыми трудностями. Ключевой проблемой стало существование так называемой «двоевластия»: Временное правительство обладало формальной исполнительной властью, но реальное влияние на массы — прежде всего на армию и рабочих — имели Советы, прежде всего Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов. Именно Петроградский совет, издавший знаменитый Приказ № 1, фактически подорвал дисциплину в армии, лишив правительство возможности эффективно контролировать вооружённые силы.

Одной из наиболее острых и неразрешённых проблем оставался аграрный вопрос. Несмотря на требования крестьянства о немедленном перераспределении земли, Львов придерживался умеренной линии, настаивая на том, что решение земельной проблемы должно быть принято Учредительным собранием. Это вызывало сильное недовольство в деревне и способствовало росту поддержки радикальных партий, прежде всего эсеров и большевиков.^[6]

К началу лета 1917 года ситуация в стране всё более дестабилизировалась. Война продолжалась, экономический кризис углублялся, дисциплина на фронте ослабевала, в городах росло недовольство. В июле, после вооружённых выступлений в Петрограде (так называемого Июльского кризиса), Львов подал в отставку 6 (19) июля 1917 года, уступив пост Александру Керенскому.

После Октябрьской революции поселился в Тюмени. В марте 1918 года был арестован по приказу командира Первого Северного морского карательного отряда М. А. Запкуса и увезён в Екатеринбург^[7]. Через 3 месяца Львова, и ещё двоих арестантов (графа Н. Лопухина и князя А. Голицына) выпустили до суда под подписку о невыезде. Львов тут же покинул Екатеринбург, пробрался в Омск, занятый восставшим Чехословацким корпусом^[8]. Образованное в Омске Временное Сибирское правительство во главе с П. В. Вологодским поручило Львову выехать в США (считалось, что именно эта страна способна оказать самую быструю и действенную помощь антибольшевистским силам) для встречи с президентом Вудро Вильсоном и другими государственными деятелями для осведомления их о целях и действиях антисоветских сил и получения помощи от бывших союзников России в Первой мировой войне. В октябре 1918 года приехал в США, был принят президентом, но в целом опоздал — в ноябре того же года Первая мировая война закончилась, началась подготовка к мирной конференции в Париже, куда и переместился центр мировой политики.

В запоздалом, с учётом событий, письме от 19 ноября 1918 президенту В. Вильсону Львов просил «по возможности устранить естественные сомнения, препятствующие интервенции союзников». Без союзного вмешательства, писал он Вильсону, антибольшевистская Россия, стоящая на страже западной цивилизации, погибнет. Соображения, изложенные в этом письме, были развитием суждений, содержавшихся в его же письме от 8 октября американскому промышленнику Чарльзу Крейну, считавшемуся близким к Вильсону^[9].

Не добившись никаких практических результатов в США, вернулся во Францию, где в 1918—1920 годах стоял во главе Русского политического совещания в Париже^[10]. Стоял у истоков системы бирж труда для помощи русским эмигрантам, передал в их распоряжение средства Земгора, хранившиеся в Национальном банке США. Позднее от политической деятельности отошёл, жил в Париже и Булони. Зарабатывал ремесленным трудом, писал мемуары.

Имел репутацию монархиста, безупречного в нравственном отношении, глубоко религиозного и достаточно мягкого человека^[11].

Скончался 7 марта 1925 года.