Хвалынская культура

Хвалынская культура
энеолит
Географический регион Поволжье, Северный Кавказ
Датировка V-IV тыс. до н. э.
Носители праиндоевропейцы[1]
Преемственность
←самарская → Ямная→

Ботайская→
Логотип Викисклада Медиафайлы на Викискладе

Хвалы́нская культу́ра (называемая также протокурганной) — энеолитическая археологическая культура Северного Кавказа и Среднего Поволжья V-IV тыс. до н. э. Название получила по месту первых находок — близ города Хвалынск Саратовской области. Сложилась на основе самарской культуры[2], но в значительно более широком ареале — от Саратова на севере до Азовского моря на юго-западе и реки Урал на юго-востоке. Близка среднестоговской культуре и иногда выделяется вместе с ней в единую культурно-историческую общность. В 1980 году И. Б. Васильев сформулировал концепцию среднестоговско-хвалынской культурно-исторической общности и её вхождения субстратным компонентом в древнеямную культурно-историческую общность[3]. Есть мнение, что хвалынская культура возникла в результате переселения части среднестоговского населения на восток из-за аридизации климата[4], однако сама среднестоговская культура происходит из Подонья[5]. И. В. Горащук по нарастанию количества двустороннеобработанных и шлифованных изделий в хвалынских комплексах, приходит к выводу о том, что хвалынские скотоводы пришли в Поволжье с территории Мангышлака, продвигаясь из полупустынной зоны в степную в поисках пастбищных угодий[6]. В дальнейшем эволюционировала в локальный вариант ямной культуры и оказала влияние на ботайскую культуру Казахстана[7]. Представители хвалынской культуры уже были знакомы с основами обработки металлов (медь). Основное занятие населения — скотоводство. Вспомогательную роль играли охота, рыболовство и собирательство.

Экономика и обмен

Основное занятие населения - разведение домашнего скота: овец, коз, крупного рогатого скота. Важную роль по-прежнему играла эксплуатация речных ресурсов: рыболовство, сбор съедобных моллюсков. Вероятно, существовали особые группы населения, специализирующиеся на разных формах хозяйства. Так, содержание изотопов в костях индивидов близкого к хвалынской культуре бережновского могильника указывает на различия в образе жизни и питания. Питание одного из них, который интерпретируется как "местный" (носитель гаплогруппы I-L699), очевидно, состояло в основном из речных продуктов: рыбы и моллюсков. Двое другие (гаплогруппа R1b-V1636) питались в основном мясом наземных млекопитающих[8].

Важную роль в жизни хвалынцев играла циркуляция престижных товаров, прежде всего, меди и медных изделий из Балканской металлургической провинции. Медь поступала в Поволжье в виде готовых изделий, а также в слитках, из которых местные мастера производили ювелирные украшения[8]. Для торговли медью хвалынцы, судя по всему, создали сложную транспортную сеть и систему политических и экономических союзов, протянувшуюся на 2000 км. от Средней Волги до Центральной и Юго-Восточной Европы. В эту систему отношений было вовлечено множество общин. В последние годы появилась возможность идентифицировать людей, которые контролировали поток престижных европейских товаров: воинов или торговцев. Значительная часть меди, которую использовали хвалынцы, по химическому могла быть получена из месторождения Ай Бунар в Болгарии[8]. Металл мог поступать и из других месторождений, в том числе, через посредников. В частности, в Центральной Европе во второй половине V тыс. до н. э., вероятно, сложилась целая "диаспора" нижневолжцев. Некоторые из них умирали вдали от родины и оставляли после себя захоронения степного типа. Один из таких индивидов, мужчина около 30 лет на момент смерти, похороненный на территории Венгрии (Csongrad, ок. 4400 г. до н. э.), получил в популярной литературе название Всадник. По генетике он абсолютно неотличим от индивидов хвалынской культуры[8].

Скелет Всадника действительно имеет имеет все особенности, характерные для профессионального наездника. Авторы недавнего исследования обнаружили у него 10 из 12 скелетных изменений, характерных для верховой езды[9]. Лошади на нижневолжских стоянках V тыс. до н. э., хотя и считаются по данным генетики частью дикой популяции NEO-NCAS, демонстрируют генетический дрейф в сторону популяции домашних лошадей DOM2: накопление мутаций в генах GSDMC и ZFPM1, связанных с уменьшением агрессивности и повышенной выносливостью к нагрузке на позвоночник (прежде всего, при верховой езде)[8][10]. Эти мутации вряд ли не могли накопиться в популяции без участия человека, так как не являются полезными для выживания животных в дикой природе. Таким образом, жители Поволжья уже в V тыс. освоили верховую езду и начали целенаправленную селекцию лошадей (которые могли еще оставаться в полудиком состоянии). Использование лошадей в транспортных целях объясняет, каким образом хвалынцы преодолевали тысячекилометровые расстояния в своих торговых или военных экспедициях[9].

Социальная структура

Примерно 14% хвалынских захоронений сопровождается жертвоприношениями домашних животных, и 14% - погребальными дарами из престижной балканской меди[11]. Эти два вида погребальных даров, как правило, исключают друг друга, и позволяют выделить несколько социальных групп хвалынской элиты. Первая группа - старейшины, шаманы или жрецы родовых кланов, контролировавшие земельные угодья и стада домашнего скота, и члены их семей. Они, как и элитные индивиды самарской культуры, получали погребальные дары в виде жертвоприношений домашних животных. Судя по количеству мяса принесенного в жертву скота, на некоторых погребальных "тризнах" в хвалынском могильнике собирались сотни людей[11]. Медных изделий в захоронениях, сопровождавшихся жертвоприношениями животных, обычно не было. Еще одним символом престижа и власти были трубки (ритуальные флейты или свистки?) из полых костей птиц: журавля, лебедя, дрофы, орлана-белохвоста. Впоследствии такие трубки были распространены в ямной культуре[11]. Могильник Хвалынск-I интерпретируется прежде всего как место захоронения локальной родовой группы, связанной культом предков[11].

Другая элитная группа - это торговцы или воины, контролировавшие торговые пути. Одним из них, вероятно, был погребенный на территории Венгрии Всадник. Могильник Хвалынск-II интерпретируется как кладбище мужского воинского или торгового братства[11], в которое входили люди разного географического или даже этнического происхождения (отсюда гипер-вариабельность Хвалынска II по данным генетики - см. Генетика). Помимо людей с преимущественно нижневолжской генетикой - как сейчас предполагается, архаичных праиндоевропейцев - в состав этого "братства" могли входить мужчины из общин, обитавших выше по течению Волги и говоривших, во всяком случае, изначально, на других языках[8]. По результатам анализа ДНК захоронения на кладбище Хвалынск-II принадлежат членам нескольких патрилинейных семей. Многие индивиды приходятся друг другу отцами, сыновьями, братьями, дядями. Уникальный пример родства по женской линии - 30-летний мужчина из захоронения № 1 (Хвалынск II), единственный носитель гаплогруппы R1a, похороненный на семейном участке Серой семьи (по придуманной археологами цветовой кодировке)[11]. Его мать была сестрой индивида из захоронения № 34 (Хвалынск II, родство по женской линии определено по анализу ДНК этих мужчин), у которого, как и других Серых, была гаплогруппа Q1-L472[11]. Удивительно отсутствие в могильнике Хвалынск-II матерей и дочерей: они погребались на других кладбищах. Женщины, не связанные родством ни с кем из мужчин, интерпретируются как жены, но, очевидно, они не были матерями наследников. Захоронения мужчин обычно сопровождаются погребальными дарами из меди, но не имеют следов жертвоприношений животных. Зато женщин в могильнике Хвалынск II - вероятно, как членов местной общины - хоронили с погребальными жертвоприношениями и тризнами[11].

Погребальный обряд этих двух элитных групп серьезно отличался. Если тризны по представителям элиты первой группы были важной демонстрацией социальной солидарности, то похороны воинов/торговцев, вероятно, представляли собой закрытые церемонии с ограниченным числом участников. Если представители первой элитной группы ассоциируются с родственными отношениями, культом предков, мирным хозяйством, то представители второй - с отдаленными землями, дальними и опасными путешествиями, тайными торговыми маршрутами в поисках драгоценного сияющего металла. Единственные погребальные дары этой группы - медные украшения, не разделялись между всеми членами общины, как мясо жертвенных животных, а в буквальном смысле забирались покойным в собой в могилу[11].

Среди погребенных на обоих кладбищах, Хвалынск-I и Хвалынск-II, выделялись вожди, материальным воплощением власти которых которых были зооморфные булавы из полированного камня. Вожди были единственными, чьи погребальные дары могли включать и жертвоприношения животных, и изделия из меди[11] .

Антропологический облик

Могильники хвалынской культуры представлены долихокранными, умеренно узколицыми (мезокефалия) европеоидами понтийского типа[12][13].

На черепах людей зрелого возраста нередко встречаются поверхностные дефекты костной ткани овально-ладьевидной формы. Высказываются предположения о ритуальных причинах данных ударных травм, наносившихся, возможно, в ходе возрастной инициации (ср. с ритуальной трепанацией черепа).[14]

Генетика

Ранне-неолитические миграции.

Генетически население хвалынской культуры располагается на «нижневолжском градиенте», в зоне контакта потомков средневолжских охотников-собирателей и нижневолжских скотоводов бережновского типа. Lazaridis et al определяют его как гипер-вариабельную популяцию, которую можно разделить на 3 группы[8]. Индивиды первой группы – «низкие» (low) хвалынцы – содержат приблизительно 35% нижневолжских генов (группа Прогресс-Бережновка) и 65% генов самарских охотников-собирателей (Лебяжинка). Эти индивиды близки к населению самарской культуры. Вторая группа, переходная группа, «средние» хвалынцы, в среднем содержит 53% генетического нижневолжского компонента, и 47% генов самарских охотников-собирателей. «Высокие» хвалынцы несут в себе около 74% нижневолжской генетики и 26% генетики самарских охотников-собирателей. К экстремально высоким хвалынцам относится уже упомянутый Всадник с территории Венгрии (ок. 88% нижневолжской родословной). У индивидов хвалынской культуры выявлены Y-хромосомные гаплогруппы: R-L754 (R1b), R-L389   (R1b1a), Q-L472 (Q), Q-YP1669 (Q1a2b~), R-V1636 (R1b1a2), R-M459 (R1a), I-L699 (I2a1b1a2a2a), R1, J-CTS1026 (J1); и митохондриальные U2e1a1, U4a1c, U2e1b, U4, H13a2a, U5a1a2, U2e2a1, U4b1, U5a1f1, U5a1a1, H13a1a1, T2a1b, H2a1, U5a1i, R1b, U4a, U5a1+@16192, U5a1, U5a2d, U4d[8](suppelemtary table)[15][16].

Захоронения

Могильник под Хвалынском на пространстве 30×26 м содержал 158 скелетов преимущественно в индивидуальных погребениях, реже от 2 до 5 тел в одной могиле. Покойных укладывали на спину с согнутыми коленями. Над двенадцатью погребениями были возведены небольшие каменные насыпи. Как и погребения самарской культуры, могилы хвалынской культуры нередко содержат останки лошадей, овец и крупного рогатого скота.

Могильник под городом Нальчик на Северном Кавказе содержал 121 погребение. Тела также уложены лицом вверх и с согнутыми коленями. При погребении использовали охру и каменные плиты. Кроме того, весь могильник был закрыт курганом.

Бытует мнение, что судя по найденным в могилах предметам, в хвалынском обществе имело место социальное расслоение, так как одни могилы заметно богаче других. Тем не менее, специфических знаков отличия вождей не найдено, в то время как курганы более поздней эпохи предназначались исключительно для вождей и их окружения. Накопление материальных богатств коррелирует с ростом населения и территориальной экспансией. Однако, как показывают последние исследования, в нео-энеолитических культурах Восточной Европы богатство захоронений определялись почти исключительно возросто-половыми отношениями, наиболее богаты детские захоронения и захоронения особей достигших наиболее репродуктивного возраста (район 25-30 лет), особи после 35-40 лет наиболее бедны и практически не имеют инвентаря[17], таким же соотношениям подчиняется и хвалынская культура.

Если в погребениях самарской культуры металлические изделия не найдены, то в хвалынских могилах обнаружены медные украшения в виде колец. Другие украшения представлены перламутровыми бусами, браслетами из камня и кости, а также зубами животных, кабанов, медведей, волков, оленей и пр. Оружие остается каменным, но достигает высшего качества изготовления. На керамике заметны следы веревок и шерстяной ткани.

В Самарской, Оренбургской и Саратовской областях были обнаружены погребения, относящиеся к хвалынской культуре. Были исследованы два грунтовых могильника на севере Саратовской области близ г. Хвалынск. Это Хвалынский I и Хвалынский II. В Саратовской области так же изучен Хлоповский могильник. В Самарской области к хвалынской культуре относится Криволучское погребение на р. Чагре. А в Оренбургской области Ивановский могильник на правом берегу р. Ток, левого притока р. Самара (Васильев, 2003)

Поселения

Кроме погребений известны также и поселения, относящиеся к хвалынской культуре. В Оренбургской области хвалынская керамика встречена на Ивановской и Турганикской стоянках (Моргунова, 1989). В Самарской области на р. Сок, правом притоке р. Волга, было исследовано Гундоровское поселение. Материалы хвалынской культуры были найдены так же на стоянке Лебяжинка I . В Астраханской области была обнаружена и раскопана серия хвалынских памятников — стоянок и могильников. Это Кара-Худук, Каиршак VI , Комбак-тэ, Тау-тюбе, Северный Букей и др. Материалы, связанные с хвалынской культурой были обнаружены так же в Восточном Прикаспии на полуострове Мангышлак. В Волгоградской области хвалынская керамика была обнаружена на стоянке Кумыска на р. Торгун (Васильев, 2003). В Пензенской области хвалынские материалы были обнаружены и исследованы В. В. Ставицким на стоянке Труево I на верхней Суре (Ставицкий 2001).[18]

Археологическая преемственность

Многое говорит о родстве хвалынской культуры с древнеямной культурно-исторической общностью — в частности, скорченность покойников, охра, круглодонность сосудов, а также черепа и кости коров, реконструируемые как шкуры, положенные в могилу целиком вместе с ногами и головой.[19]

Примечания

  1. ↑ Индоевропейцы. Дата обращения: 1 мая 2023. Архивировано 21 февраля 2023 года.
  2. ↑ Древности Самарского края Архивировано 19 декабря 2005 года.
  3. ↑ Сафронов В. А. Индоевропейские прародины. Горький: Волго-Вятское кн. издательство, 1989.
  4. ↑ Л. С. Клейн. Древние миграции и происхождение индоевропейских народов. СПб., 2007, с. 95.
  5. ↑ Котова Н. С. Ранний энеолит степного Поднепровья и Приазовья. Луганск 2006.
  6. ↑ Горащук И. В. Технология изготовления каменных орудий хвалынской культуры Архивная копия от 5 июня 2020 на Wayback Machine // Вопросы археологии Поволжья. — Самара, 2003. — С. 118—133.
  7. ↑ История Казахстана
  8. 1 2 3 4 5 6 7 8 Iosif Lazaridis et al. The genetic origin of the Indo-Europeans (англ.) // Nature. — 2025-03. — Vol. 639, iss. 8053. — P. 132–142. — ISSN 1476-4687. — doi:10.1038/s41586-024-08531-5.
  9. 1 2 Martin Trautmann, Alin Frînculeasa, Bianca Preda-Bălănică, Marta Petruneac, Marin Focşǎneanu, Stefan Alexandrov, Nadezhda Atanassova, Piotr Włodarczak, Michał Podsiadło, János Dani, Zsolt Bereczki, Tamás Hajdu, Radu Băjenaru, Adrian Ioniță, Andrei Măgureanu, Despina Măgureanu, Anca-Diana Popescu, Dorin Sârbu, Gabriel Vasile, David Anthony, Volker Heyd. First bioanthropological evidence for Yamnaya horsemanship // Science Advances. — 2023-03-03. — Т. 9, вып. 9. — С. eade2451. — doi:10.1126/sciadv.ade2451.
  10. ↑ Pablo Librado et al. The origins and spread of domestic horses from the Western Eurasian steppes (англ.) // Nature. — 2021-10. — Vol. 598, iss. 7882. — P. 634–640. — ISSN 1476-4687. — doi:10.1038/s41586-021-04018-9.
  11. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 David W. Anthony, A. A. Khokhlov, S. A. Agapov, D. S. Agapov, R. Schulting, I. Olalde, D. Reich. The Eneolithic cemetery at Khvalynsk on the Volga River (нем.) // Praehistorische Zeitschrift. — 2022-06-01. — Bd. 97, H. 1. — S. 22–67. — ISSN 1613-0804. — doi:10.1515/pz-2022-2034.
  12. ↑ Трофимова Т. А. Этногенез татар Среднего Поволжья в свете данных антропологии. — Казань, 1948.
  13. ↑ ПАЛЕОАНТРОПОЛОГИЯ ВОЛГО-УРАЛЬСКОГО РЕГИОНА ЭПОХИ НЕОЛИТА-ЭНЕОЛИТА. Дата обращения: 6 марта 2009. Архивировано из оригинала 25 декабря 2008 года.
  14. ↑ Хохлов А. А. Ритуальные травмы на черепах у носителей хвалынской энеолитической культуры Поволжья // Этнографическое обозрение. 2012. № 2.
  15. ↑ Iain Mathieson et al. Eight thousand years of natural selection in Europe Архивная копия от 3 марта 2016 на Wayback Machine, 2015
  16. ↑ Iosif Lazaridis, Nick Patterson, David Anthony, Leonid Vyazov, Romain Fournier, Harald Ringbauer, Iñigo Olalde, Alexander A. Khokhlov, Egor P. Kitov, Natalia I. Shishlina, Sorin C. Ailincăi, Danila S. Agapov, Sergey A. Agapov, Elena Batieva, Baitanayev Bauyrzhan, Zsolt Bereczki, Alexandra Buzhilova, Piya Changmai, Andrey A. Chizhevsky, Ion Ciobanu, Mihai Constantinescu, Marietta Csányi, János Dani, Peter K. Dashkovskiy, Sándor Évinger, Anatoly Faifert, Pavel N. Flegontov, Alin Frînculeasa, Mădălina N. Frînculeasa, Tamás Hajdu, Tom Higham, Paweł Jarosz, Pavol Jelínek, Valeri I. Khartanovich, Eduard N. Kirginekov, Viktória Kiss, Alexandera Kitova, Alexeiy V. Kiyashko, Jovan Koledin, Arkady Korolev, Pavel Kosintsev, Gabriella Kulcsár, Pavel Kuznetsov, Rabadan Magomedov, Mamedov Aslan Malikovich, Eszter Melis, Vyacheslav Moiseyev, Erika Molnár, Janet Monge, Octav Negrea, Nadezhda A. Nikolaeva, Mario Novak, Maria Ochir-Goryaeva, György Pálfi, Sergiu Popovici, Marina P. Rykun, Tatyana M. Savenkova, Vladimir P. Semibratov, Nikolai N. Seregin, Alena Šefčáková, Mussayeva Raikhan Serikovna, Irina Shingiray, Vladimir N. Shirokov, Angela Simalcsik, Kendra Sirak, Konstantin N. Solodovnikov, Judit Tárnoki, Alexey A. Tishkin, Viktov Trifonov, Sergey Vasilyev, Ali Akbari, Esther S. Brielle, Kim Callan, Francesca Candilio, Olivia Cheronet, Elizabeth Curtis, Olga Flegontova, Lora Iliev, Aisling Kearns, Denise Keating, Ann Marie Lawson, Matthew Mah, Adam Micco, Megan Michel, Jonas Oppenheimer, Lijun Qiu, J. Noah Workman, Fatma Zalzala, Anna Szécsényi-Nagy, Pier Francesco Palamara, Swapan Mallick, Nadin Rohland, Ron Pinhasi, David Reich; et al. (2024). The Genetic Origin of the Indo-Europeans. bioRxiv. doi:10.1101/2024.04.17.589597.{{cite journal}}: Википедия:Обслуживание CS1 (множественные имена: authors list) (ссылка)
  17. ↑ Котова Н. С. Ранний энеолит степного Поднепровья и Приазовья. Луганск 2006. с. 153—156.
  18. ↑ К вопросу о территории распространения и происхождении хвалынской культуры (недоступная ссылка)
  19. ↑ Клейн Л. С. Древние миграции и происхождение индоевропейских народов. СПб., 2007, сс. 94-95.

Литература

  • Мариупольская культурно-историческая область // БРЭ. Т.19. М., 2012.
  • Михайловское поселение // БРЭ. Т.20. М.,2012.
  • Клейн Л. С. Древние миграции и происхождение индоевропейских народов. СПб., 2007.

Ссылки

Эта статья взята у (из) Wikipedia. Текст лицензируется по Creative Commons - Attribution - Sharealike. К медиа файлам могут применятся дополнительные условия.